Наши отношения в раннем детстве определяют развитие сознания, а также то, как мы будем описывать историю своей жизни, будучи взрослыми. Начальный этап эксперимента проводился в течение первого года жизни детей.
Специально обученные наблюдатели приходили домой к участникам и оценивали взаимодействие матери и ребенка по стандартизированной шкале. Затем, в конце года, все мамы с детьми приходили в лабораторию и проходили двадцатиминутный тест, известный как «Незнакомая ситуация»*. Он изучает последствия разлуки годовалого малыша с матерью, оставленного с неизвестным ему человеком или в одиночестве. Идея состоит в том, что это вызывает у ребенка стресс и активирует систему привязанности — то есть установленную связь с родителем.
Исследование проводилось тысячи раз придумавшими его учеными и затем сотни раз повторялось по всему миру. Реакция младенца на незнакомую ситуацию в лаборатории напрямую коррелировала с его взаимодействием с родителем дома. Ключевой оказалась фаза воссоединения.
На основании того, как быстро после возвращения мамы ребенок успокаивался и возвращался к игре, было выявлено четыре типа привязанности.
Надежная привязанность
Около двух третей детей имеют надежную привязанность. [1]
Когда мама уходит из комнаты, они явно демонстрируют, что скучают по ней, зачастую плачут. Когда она возвращается, ребенок активно приветствует ее, ищет прямой физический контакт. Но он быстро успокаивается и продолжает играть.
Родители таких детей тонко чувствуют потребность в связи с ними, считывают их сигналы и эффективно удовлетворяют потребности.
Избегающая привязанность
Около 20% детей демонстрируют избегающую привязанность.
Они все время бывают сосредоточены на игрушках или на изучении комнаты, не проявляют никаких признаков беспокойства или злости, когда мама уходит, игнорируют или активно избегают ее, когда она появляется снова.
В данном случае родители недостаточно эффективно и активно реагируют на сигналы ребенка дома, не обращают внимания и проявляют безразличие к стрессу у своих детей.
Поэтому постепенно дети вырабатывали примерно следующую установку: «Мама не помогает мне и не утешает меня, так какое мне дело, здесь она или нет?» Поведенческое избегание является адаптацией к отношениям такого типа. Чтобы справиться с ситуацией, ребенок минимизирует активацию каналов привязанности.
Амбивалентная привязанность
Еще 10-15% детей обладают амбивалентной привязанностью. [2]
В незнакомой ситуации такой ребенок часто кажется тревожным еще до ухода мамы. Он ищет воссоединения с ней, но недостаточно быстро успокаивается и продолжает плакать вместо того, чтобы играть. Или прижимается к родителю, но выглядит отчаявшимся и беспокойным.
Контакт с мамой явно не приносит ему облегчения, и каналы привязанности активируются слишком сильно.
Амбивалентная привязанность обусловленна непоследовательным поведением родителей. Иногда они настраиваются на ребенка, но не всегда.
Дезорганизованная привязанность
Четвертую — дезорганизованную привязанность — добавили на базе более поздних исследований. Она проявляется примерно у 10% среднестатистических детей, но возрастает до 80% в группах повышенного риска, например у наркозависимых родителей.
По возвращении родителя ребенок пугается, приближается к маме, но затем отдаляется от нее, замирает или падает на пол, прижимается к маме и плачет, но в то же время и отталкивает ее.
Такое происходит, когда родители демонстрируют полное отсутствие настроенности на ребенка, когда они наводят на него ужас и когда сами испытывают страх.
В подобных случаях ребенок не может найти эффективные средства, чтобы справиться с происходящим. Его стратегии привязанности не работают.
Итак, как же данные результаты вписываются в наше обсуждение интеграции?
Энергия и информация движутся:
- при надежной привязанности — в гармоничном потоке;
- при избегающей — в сторону скованности;
- при амбивалентной — хаоса;
- при дезорганизованной — то к скованности, то к хаосу.
Только при дезорганизованной привязанности поток выходит за пространство терпимости.
Как модели раннего поведения сохраняются в дальнейшем
Рассмотрим, как модели раннего поведения сохраняются в дальнейшем в качестве характеристик сознания.
За многими из участвовавших в эксперименте детей наблюдали более двадцати пяти лет. Несмотря на прочие влиявшие на их развитие факторы, личностные характеристики изменялись довольно предсказуемо.
Как правило, дети с надежной привязанностью реализовывали свой интеллектуальный потенциал, строили нормальные отношения с другими, пользовались уважением у сверстников и хорошо контролировали эмоции. Хотя исследователи не изучали мозг напрямую, общие выводы во многом соответствуют функциям медиальной префронтальной коры. Дети с надежной привязанностью развили правильную телесную регуляцию, настроенность на других, эмоциональную уравновешенность, гибкость реакций, модуляцию страха, эмпатию, инсайт, а также представления о моральных нормах. (Девятая функция — интуиция — пока не анализировалась.) С точки зрения межличностной нейробиологии это говорит о том, что взаимосвязь ребенка и родителя по надежному типу способствует росту интегративных волокон в медиальной префронтальной коре мозга.
У детей с избегающей привязанностью обычно наблюдалась эмоциональная ограниченность, и, по мнению ровесников, они были замкнутыми, агрессивными и неприятными в общении.
Дети с амбивалентной привязанностью часто демонстрировали тревогу и чувство незащищенности.
А те, у кого привязанность характеризовалась дезорганизованностью, с трудом устанавливали связь с окружающими и плохо управляли своими эмоциями. У многих из них проявлялись симптомы диссоциации, а значит, они подвергались повышенному риску получения ПТСР.
Возможно, у вас назрел вопрос, совершенно точно мучивший меня: не объясняются ли такие различия наследственностью? Большинство мам и детей из эксперимента имели как минимум половину одинаковых генов, а чем ближе мы генетически, тем больше у нас общих черт: от интеллекта и темперамента до конкретных личностных характеристик вроде политических взглядов, склонностей к курению и просмотру телевизора. Однако из списка несколько выпадает привязанность. Многие специалисты по наследственности сходятся в этом мнении с психотерапевтами. [3]
Типы привязанности — одна из немногих сфер человеческой жизни, которая, кажется, практически не зависит от наследственности.
Доказательством являются случаи, когда у ребенка устанавливаются разные типы привязанности к разным взрослым. Кроме того, исследования с участием приемных детей выявили те же типы привязанности.
Естественно, формирование личности помимо типа привязанности к родителям обусловлено многими факторами, включая гены, случайность и опыт. Однако любому сомневающемуся в значении родительского поведения нужно принять к сведению многочисленные исследования привязанности. [4]
* Тест в виде последовательности заранее спланированных разлучений и воссоединений младенца и заботящегося взрослого (матери), используемый для выявления паттерна привязанности. Прим. ред.
Примечания
[1]. Данная статистика приводится для населения США. Допустимо варьирование результатов в зависимости от изучаемой культуры и времени проведения. Результаты новых исследований могут изменить статистику, а изучение групп высокого риска: людей, живущих в бедности, наркозависимых и пациентов с психическими расстройствами — способно показать степень ненадежной привязанности, отличную от приведенных цифр. Кроме того, антропологи рекомендуют не «патологизировать» участников исследований, так как термин «ненадежная привязанность» может быть унизительным для ребенка. Другими словами, проблема не в закомплексованности ребенка, а в том, что его отношения с родителями не были оптимальными и привели к ненадежной привязанности. [2]. Этот тип привязанности также называют сопротивляющейся привязанностью. Она проявляется в том, что в ситуации стресса ребенок отказывается от утешения. [3]. Окружающая среда ребенка играет важнейшую роль в установлении типа привязанности. Вклад наследственности в нормальную диссоциацию может быть существенным, а ситуации, в которых взрослый оказывается психологически недоступным для ребенка или пугает его, способны вызывать патологическую диссоциацию. Дети с определенными вариантами гена допаминовой системы имеют более интенсивные реакции на подавляющие события. [4]. Окружение и гены играют важную роль, и родители не определяют весь путь нашего развития. Стивен Пинкер полагает, что в современном мире влияние родителей на детей слишком преувеличено. И хотя наследственность влияет на темперамент, темперамент и генетика вовсе не доминируют в установлении той или иной привязанности. Более важным фактором служит наш опыт взаимодействия со взрослыми в раннем детстве.Из книги: Дэниел Сигел. Майндсайт: новая наука личной трансформации