Содержание материала

Наши отношения в раннем детстве определяют развитие сознания, а также то, как мы будем описывать историю своей жизни, будучи взрослыми. Начальный этап эксперимента проводился в течение первого года жизни детей.

Специально обученные наблюдатели приходили домой к участникам и оценивали взаимодействие матери и ребенка по стандартизированной шкале. Затем, в конце года, все мамы с детьми приходили в лабораторию и проходили двадцатиминутный тест, известный как «Незнакомая ситуация»*. Он изучает последствия разлуки годовалого малыша с матерью, оставленного с неизвестным ему человеком или в одиночестве. Идея состоит в том, что это вызывает у ребенка стресс и активирует систему привязанности — то есть установленную связь с родителем.

Исследование проводилось тысячи раз придумавшими его учеными и затем сотни раз повторялось по всему миру. Реакция младенца на незнакомую ситуацию в лаборатории напрямую коррелировала с его взаимодействием с родителем дома. Ключевой оказалась фаза воссоединения.

На основании того, как быстро после возвращения мамы ребенок успокаивался и возвращался к игре, было выявлено четыре типа привязанности.

Надежная привязанность

Около двух третей детей имеют надежную привязанность. [1]

Когда мама уходит из комнаты, они явно демонстрируют, что скучают по ней, зачастую плачут. Когда она возвращается, ребенок активно приветствует ее, ищет прямой физический контакт. Но он быстро успокаивается и продолжает играть.

Родители таких детей тонко чувствуют потребность в связи с ними, считывают их сигналы и эффективно удовлетворяют потребности.

Избегающая привязанность

Около 20% детей демонстрируют избегающую привязанность.

Они все время бывают сосредоточены на игрушках или на изучении комнаты, не проявляют никаких признаков беспокойства или злости, когда мама уходит, игнорируют или активно избегают ее, когда она появляется снова.

В данном случае родители недостаточно эффективно и активно реагируют на сигналы ребенка дома, не обращают внимания и проявляют безразличие к стрессу у своих детей.

Поэтому постепенно дети вырабатывали примерно следующую установку: «Мама не помогает мне и не утешает меня, так какое мне дело, здесь она или нет?» Поведенческое избегание является адаптацией к отношениям такого типа. Чтобы справиться с ситуацией, ребенок минимизирует активацию каналов привязанности.

Амбивалентная привязанность

Еще 10-15% детей обладают амбивалентной привязанностью. [2]

В незнакомой ситуации такой ребенок часто кажется тревожным еще до ухода мамы. Он ищет воссоединения с ней, но недостаточно быстро успокаивается и продолжает плакать вместо того, чтобы играть. Или прижимается к родителю, но выглядит отчаявшимся и беспокойным.

Контакт с мамой явно не приносит ему облегчения, и каналы привязанности активируются слишком сильно.

Амбивалентная привязанность обусловленна непоследовательным поведением родителей. Иногда они настраиваются на ребенка, но не всегда.

Дезорганизованная привязанность

Четвертую — дезорганизованную привязанность — добавили на базе более поздних исследований. Она проявляется примерно у 10% среднестатистических детей, но возрастает до 80% в группах повышенного риска, например у наркозависимых родителей.

По возвращении родителя ребенок пугается, приближается к маме, но затем отдаляется от нее, замирает или падает на пол, прижимается к маме и плачет, но в то же время и отталкивает ее.

Такое происходит, когда родители демонстрируют полное отсутствие настроенности на ребенка, когда они наводят на него ужас и когда сами испытывают страх.

В подобных случаях ребенок не может найти эффективные средства, чтобы справиться с происходящим. Его стратегии привязанности не работают.

Итак, как же данные результаты вписываются в наше обсуждение интеграции?

Энергия и информация движутся:

  • при надежной привязанности — в гармоничном потоке;
  • при избегающей — в сторону скованности;
  • при амбивалентной — хаоса;
  • при дезорганизованной — то к скованности, то к хаосу.

Только при дезорганизованной привязанности поток выходит за пространство терпимости.